Обратно в настоящее - Юрий Жуков

Жерар нажал кнопку на входных воротах. Из домофона ответил вежливый, но немного тяжелый мужской голос.

– Что Вам угодно, месье?

– Простите, я преподаватель из Сорбонны. Могу ли я пообщаться с кем-то из жителей этого дома? – ответил Жерар.

– С кем именно Вы хотели бы пообщаться, месье? – продолжились вопросы из динамика.

– Видите ли: я исследую историю этого района и мне не хватает сведений. Если кто-нибудь любезно согласится…

Через пару секунд из особняка вышел плотный лысоватый мужчина лет 45-ти в строгом костюме и направился к калитке. Одной рукой он открыл ворота, другой сделал дружелюбный жест.

– Прошу Вас, месье. Как мне Вас называть?

– Морис Жерар. Доктор Жерар. А я с кем имею честь общаться?

Мужчина смотрел немного в сторону.

– Это частное владение месье Жюля Этьена.

Жерару было все равно, просто очень хотелось обогреться в помещении и, по возможности, выпить хотя бы чашку кофе. Они вошли в вестибюль. Внутри дом был отделан богато, но немного старомодно.

– Месье Жюля Этьена сейчас нет, – заявил мужчина, – Есть его брат – месье Клод Этьен. Подождите, я доложу о Вас.

«Что за важная птица, этот Этьен?» – подумал Жерар. Вокруг было тихо, но какая-то тревожная мысль докладывала Жерару, что здесь еще немало людей. Впереди, над следующей площадкой парадной лестницы, тикали настенные часы, которые он успел разглядеть. В отличие от немного прямолинейной обстановки помещения, часы выглядели очень замысловато. «Смесь модерна и конструктивизма», – подумалось Жерару.

– Прошу Вас, – произнес мужчина, выходя из помещения слева от парадной лестницы и придерживая дверь.

Морис вошел. Перед ним был уютный кабинет в стиле ар деко, даже мебель была старой, обтянутой дорогой кожей. Что-то благоговейно традиционное было в такой обстановке и чувствительная натура Жерара испытала симпатии. Месье Клод Этьен, абсолютно безликий мужчина лет 60-ти в очках, предложил Жерару присесть и сразу спросил:

– Хотите кофе?

Кофе оказался очень неплохим, но разговор вышел коротким и безрезультатным. Выяснилось, что Жюль Этьен, один из совладельцев известной электронной отрасли приобрел этот участок с домом в 1989 году. До этого дом принадлежал дальнему родственнику Этьенов Жоржу Беранжу, а еще раньше – какому-то политику. Имя политика Клод Этьен не помнил. Сквер перед особняком был тут всегда и вообще история квартала месье Этьена не интересовала. Доктор Жерар поблагодарил хозяина и простился. Лысоватый консьерж поспешно закрыл за ним дверь в кабинет.

Морис, уже уставший что-либо наблюдать и сопоставлять, направился ко входному тамбуру. В общей тишине за дверью напротив прозвучали чьи-то шаги. Жерар замедлился. Внутренний голос вдруг доложил ему, что это были шаги профессора Можерини. «Тьфу, какой бред!» – выругался он про себя и вышел из особняка.

Дома его ждал жюльен и запеченные крабы со специями. Жерар немного успокоился.

– Что там? – спросила Луиза.

– Ничего!… Ничего интересного. Все это глупость, о которой стоит забыть! Прости… крабы очень вкусные.

К каждому крабу прилагался ломтик томата с кусочком сыра и соусом. Морис макал в соус полоски хрустящего хлеба. Он жевал с удовольствием. Луиза заметила это и завела разговор о мадам Жевери, которая предлагала, вместе с ее семьей, весной совершить турпоездку в Мексику.

– Там тоже будет много интересного для тебя, – сказала Луиза пытаясь добавить бодрости. – Древняя цивилизация ацтеков, всякие памятники и загадки.

Морис опять почувствовал, что пища начинает застревать.

– Луиза, пока я не допишу обновленный курс современной истории Франции, я никуда поехать не смогу!

5

После ужина Жерар вспомнил, что надо проверить электронную почту и нехотя включил компьютер. Письма не было. «Наплевать, – подумал он. – Может Полетт забыла… а у меня тоже есть свои дела. Хотя, наверное, нехорошо так думать, но сегодня я уже не буду ничего предпринимать. Хорошо, что завтра воскресенье».

– Морис, ты уже ложишься? Я пошла в ванную, – услышал он голос Луизы.

– Да, я уже ложусь, – ответил он.

Утром письмо тоже не пришло. Морис прождал еще час и наконец написал два предложения Нэди с кратким вопросом о состоянии здоровья и напоминанием про обещанные фотоматериалы. Ответ пришел через пять минут:

«Доктор Жерар, если Вас не затруднит, зайдите в архив в понедельник. Есть новости».

«Тьфу, тьфу и тьфу! – непроизвольно выругался Жерар про себя. – Пока от всех новостей никакой ясности и одни загадки, черт бы их побрал!»

Он хотел сесть за книгу, но в строке «Входящих» вдруг появилось еще одно письмо от Полетт. Это была переадресация сообщения от Анни Моруэн. Вместо фотографий там был текст следующего содержания:

«Дорогая Полетт я не хотела тебя еще больше пугать но мне похоже самой скоро понадобится помощьПишу с планшета мой компьютер перестал работать) Пришла с работыи вставила свою флэшкарту ту чернуюкоторая всегда в сумке Компьютер завис экран потемнел муж ничего не понял вызвали инженера сказал —непонятно а винчестерсгорелУ меня нервы начинают сдаватьпопроси доктора Жерара чемто помочьМожет полиция»

Морис с полминуты соображал, что произошло, а потом мысль понеслась по всем отделам мозга. «Можерини негодяй! Спрятавшийся под бородой профессора агент секретной службы!… Я напишу про него статью на сайт, в газету!… Еще лучше! Я привлеку Wikileaks, общественное мнение… Если понадобится – напишу в администрацию президента!…»

Воскресенье было испорчено, Жерар уже не читал, не смотрел телевизор, плохо ел к огорчению Луизы. Он рано лег спать, но заснуть тоже не получалось. Встав около 07.30, Жерар, крайне возбужденный, выпил стакан сока и отправился в Сорбонну.

6

Архив был еще закрыт. Морис спустился на первый этаж и решил выпить кофе у Филиппа. Людей не было. Филипп и две его работницы еще издали просияли улыбками. В углу зала, за столиком с книгами, сидел единственный посетитель, с пышной шевелюрой и аккуратной черной бородой. Жерар узнал профессора Можерини.

Морис вдруг обнаружил, что он не готов к диалогу. «Я не выспался! – сказал внутренний голос. – Р-р. Фу! Это уже шизофрения». Жерару захотелось спрятаться, но пятиться назад было поздно, он уже «засветился». Филипп улыбался. Стоять было глупо. Жерар сделал решительные шаги к стойке и, кривовато улыбнувшись Филиппу, заказал кофе. Можерини посмотрел на него взглядом, лишенным каких-либо эмоций. «Сейчас подойду и выложу ему все!» – заявил Жерар сам себе. Походка Жерара не отличалась раскованностью. Уже возле столика с книгами он ощутил, что уверенность его поубавилась и сосредоточенно взялся рукой за спинку стула.

– Доброе утро, доктор Жерар! – приветствовал Можерини Мориса.

– Мое почтение, профессор. У Вас сегодня экзамен?

– Нет, – ответил Можерини безразлично-спокойно. – Я приехал, чтобы поговорить с Вами.

Жерар не ожидал такого поворота.

– Со мной? О чем?

– Вы присядьте, доктор, прошу Вас. Филипп уже несет Вам кофе.

У Жерара не получалось открыть пакетик с сахаром. Можерини даже не улыбнулся, он повернул свои прозрачные глаза в сторону книжной полки.

– Доктор Жерар, мне кажется Вы сами хотели сказать что-то?

Эти слова подействовали на Мориса благотворно.

– Скажите, профессор… считаете ли Вы нормальным, когда деятельность политиков направлена против людей? – начал он издалека.

– Конечно нет.

Жерар ожидал другого ответа. Он продолжил:

– Мне, как историку, хорошо известно какую изнанку может содержать политическая деятельность. И… проще говоря, мне достаточно много известно о том, что произошло весной 1947 года в 14 арондисмене при попытке строительства глубокого метро!

Жерару полегчало. Можерини безучастно смотрел куда-то вдаль.

– Я тоже немного знаком с историей, – сказал он. – Но в другом ключе. Ваши знания достойны всякого уважения. Но Вы, как и большинство, привыкли считать историю сводом больших и малых детективных сюжетов, где следует кого-то выводить на чистую воду. Безусловно, это есть в политике. Однако, тот, кто занимается серьезной политикой, а не политическим экстримом, хорошо осознают, что в мире не все так просто. Даже Робин Гуд это понимал и в своей борьбе с шерифом редко переходил опасную черту. То, с чем Вы столкнулись, не имеет политического, тем более, детективного контекста.

– А-а… Но Вы…

– Я уфолог, доктор Жерар.

– У меня нет оснований Вам доверять, профессор. Все события, связанные с каким-то аномальным объектом, с пропажей газет, с уничтожением компьютера мадам Моруэн, совершенно омерзительны и имеют как раз явно детективный характер, хотя и с мистическим оттенком.

– Вот здесь Вы подошли ближе к сути, коллега. Только «мистический» – это ощущения. Я бы заменил это слово на «парадоксальный». Но это, месье Жерар, с точки зрения обыденности и повседневности. А имевшие место происшествия лучше рассматривать в контексте историческом, религиозном или философском. Насчет отвратительности некоторых моментов я могу с Вами согласиться, но могло быть отвратительней, если бы все было пущено на самотек.